От «заммэра» Днепродзержинска до руководителя государства: вспомним знаменитого земляка

Этот день в истории Каменского/Днепродзержинска.

Среди наших земляков было и есть много известных людей. Одна из таких исторических личностей – Леонид Ильич Брежнев. Сегодня, 10 ноября, исполняется 42 года со дня его смерти. Предлагаем прочитать публикацию о знаменитом земляке, в том числе ознакомиться со многими интересными фактами, касающимися его биографии. 

Годы жизни в нашем городе 

Родился Леонид Брежнев в 1906 году в тогда еще селе Каменском. Согласно открытым источникам, известно, что в 1915 году его приняли в гимназию, а в 1921 году он закончил трудовую школу. После этого Брежнев уезжает в Курскую область. В наши края он вернулся в 1931 году и начал учебу на вечернем отделении института. На третьем курсе ему поручили руководить рабочим факультетом.

После завершения учебы в институте и защиты дипломного проекта Л. Брежнев год работал по специальности теплотехника на заводе, затем был призван в армию. По окончании службы в нашем городе он занимал должности директора металлургического техникума (1936-37 гг.) и заместителя председателя Днепродзержинского горисполкома (пост, аналогичный сегодняшнему заместителю мэра)  в 1937-38 гг.

Позже карьера нашего земляка будет стремительно развиваться, а с 1964 по 1982 г. он фактически станет руководителем Советского Союза. При этом свой родной город он не забывал. До самой старости в Днепродзержинске по адресу: проспект Пелина, 40 (сейчас проспект Гимназический), жила его мама, Наталья Денисовна (уехала из города только в 1966 году). Сам же Генсек в последний раз был в Днепродзержинске в 1979 году, тогда ему было 73 года. Официально это была рабочая поездка, но фактически, как пишут историки, он просто захотел перед смертью попрощаться с городом своего детства и юности…

От обожествления до забвения 

На фото: дом, где жил Брежнев. После декоммунизации памятную доску просто оторвали, не потрудившись привести в порядок стену, на которой она висела    

В истории есть множество примеров, когда исторических деятелей поначалу безосновательно превозносят до небес (при этом не замечая в их делах и поведении абсолютно никаких изъянов и недостатков), а потом наоборот – предают забвению либо видят в их деяниях преимущественно негатив.

Так произошло и с биографией нашего знаменитого земляка. Оды ему начали слагать еще при жизни, а после смерти в его честь стали переименовывать города, корабли, предприятия и т. д. А вот позже пришло время других крайностей, когда о многом, что было создано в период 60-х и 70-х годов минувшего века, предпочитают не вспоминать, сосредотачивая внимание на негативе (которого в то время, безусловно, тоже было достаточно).

Тем не менее есть публикации, где авторы пытаются просто констатировать факты, предоставляя читателю возможность самостоятельно сделать вывод о том, каким был Брежнев на самом деле. Один из таких материалов подготовил наш земляк – писатель и историк Александр Слоневский. Речь идет о шести рассказах о Леониде Брежневе, написанных на основании документов и воспоминаний реальных людей, знавших лично этого человека. 

В этой статье мы публикуем полностью рассказы, которые вошли в книгу Александра Слоневского «История в лицах, или Портретная галерея Каменского-Днепродзержинска. Новеллы и очерки». В них вы узнаете, кто же в городе осмелился «врезать самому Лёньке Брежневу», как наш земляк подписал протокол об исключении из партии своего друга и что поведал Леонид Ильич хозяйке квартиры, где он жил, во время своей последней поездки в Днепродзержинск в 1979 году.

Игорь Кузьминский

Рассказ первый

 

«В 1933 году, когда Л. И. Брежнев возглавил Каменской рабфак, там существовала система обучения по так называемому дальтон-плану. Суть её заключалась в том, что при сдаче какой-то темы достаточно было одному из группы дать исчерпывающий ответ, как тема считалась зачтённой всем присутствующим. При такой системе ленивый или отстающий всегда мог укрыться за спиной знающего. Тем не менее, с этим все мирились. Надо было быть новатором, чтобы сломать эту порочную практику, перестроить психологию преподавательского и студенческого состава. Таким человеком оказался новый директор – Леонид Ильич Брежнев. По его предложению был введен поурочный план работы, покончивший с обезличкой знаний, усилен контроль над посещаемостью, организованы дополнительные занятия, изысканы возможности оказания материальной помощи остро нуждающимся учащимся». (Из воспоминаний Семёна Мольнера, преподавателя Каменского металлургического рабфака).

Рассказ второй

На фото: личные вещи с рабочего стола Л. Брежнева (коллекция городского музея) 

«В нашем дворике в первом переулке Главной Поселковой имелся свой палисадник, росли абрикосы, шелковица, много сирени, чайных роз, жасмина. Во дворе стояли ещё две голубятни. Мой отец, Александр Бухман, и его брат Густав были страстными голубятниками. Свист и взмах длинных шестов заставляли птиц взлетать в синее небо. Среди папиных голубей был какой-то феноменальный турман. Он залетал в чужие стаи и приводил с собой голубок. Несколько раз он отбивал таким образом птиц из голубятни Брежнева. Голубок потом требовалось выкупить. Леонид Ильич страшно злился, но кодекс чести настоящего голубятника не позволял ему «выяснять отношения» с папой. Хотя в то время Брежнев уже занимал высокое положение». (Из воспоминаний Ирмы Бухман, относящихся к 1935–1937 годам).

Рассказ третий

Братья Макар, Василий, Григорий, Александр и Анатолий Чечуро были грозой всей Каменской округи. Один из них – Григорий хорошо врезал самому Лёньке Брежневу и вдобавок высадил камнем окно в его доме. Любвеобильный директор металлургического техникума положил глаз на студентку, которая нравилась Грише, и тот решил разобраться с Брежневым по-мужски. Впрочем, чем круче в гору шёл Леонид Ильич, тем реже выносилась из избы эта история, и только на семейных посиделках нет-нет да вспомнят с удовольствием о былом эпизоде. (Из семейных преданий Чечуро).  

Рассказ четвертый

1937 год. Чистка следует за чисткой, арест за арестом. Одни за другими на бюро Днепродзержинского горкома исключаются из партии коммунисты. Так, 21 сентября 1937 года Л. Брежнев был одним из тех, кто подписал протокол решения бюро горкома об исключении из партии своего друга Германа Германовича Поля, директора вечернего металлургического института. Брежнев и Поль жили в одном доме, оба были страстными охотниками и даже охотились вместе. Формулировка выглядела следующим образом: «За самоустранение от руководства учебной работой в институте, притупление большевистской бдительности, зажим самокритики, связь с врагами народа Самсоновым, Меркушиным, Добжинским».

28 ноября 1937 года, состоялся пленум Днепродзержинского горкома партии. Ему предшествовали неординарные и в то же время ставшие почти обыденными события. Арестованы и исключены из партии, как враги народа секретарь райкома завода им. Дзержинского М. Рафаилов, исполняющий обязанности секретаря горкома партии Г. Стеблёв, председатель исполкома Фертман, директор металлургического завода И. Манаенков. Ещё оставались свежи в памяти аресты предыдущих секретарей горкома партии Кинжалова, Лысова, Викторова, Макеева. 

Слово на пленуме взял и член горкома Л. И. Брежнев. Его выступление проникнуто жгучим, всепоглощающим чувством самосохранения: любой ценой остаться на плаву – живым и при власти! Любой ценой! Отмежеваться от своих уже бывших ближайших соратников по партии. Даже за счёт их жизней.
 
Речь Леонида Ильича БРЕЖНЕВА на пленуме Днепродзержинского горкома партии 28 ноября 1937 года:
Я, товарищи, самый молодой член бюро нашего городского Комитета Партии, был избран на последнем пленуме горкома партии. Я ни в какой мере себя не оправдываю, а со всей глубиной чувствую ту большую ответственность, которую я несу вместе с партийной организацией за то, что не мог разоблачить врагов. Я докладывал бюро по нашему горсоветскому делу о Фертмане десятки раз. После того, как посадили Рафаилова, Стеблёв сидел и чесал затылок. Это таким же образом себя чувствовал Викторов, когда посадили Макеева. Во всяком случае, были члены бюро постарше и, если бы делились опытом, этот вопрос можно было бы поставить организованно. 
Что от нас требуется? Выкорчёвывать все буквально корни. Нам нужно посмотреть на наши городские организации: Гортоп, где у нас сидят белые офицеры, исключённые из партии. В Водоканале нужно людей посмотреть, в Архитектурно-планировочном управлении города надо проверить людей. Дальше, товарищи. Сейчас задача, чтобы новый состав бюро взялся крепко и правильно за работу. 
Рафаилова арестовали, Манаенкова посадили тоже. Но на этих ошибках надо было учиться разоблачать врагов. Я считаю, что на этом пленуме должен каждый коммунист, даже рядовой, сказать о себе. Я человек доморощенный, я родился здесь. Ни с кем, ни с Кинжаловым, ни с Лысовым, ни с Макеевым, ни с кем никаких отношений не имел. Моё приглашение на работу в горсовет показалось мне подозрительным. Я отказывался работать в горсовете. Я инженер и не хотел идти на эту работу. Мне такой нажим показался подозрительным. Я должен сказать, что не ходил я сюда, кроме бюро, никогда. Я грамотный человек и не думаю, чтобы меня легко было сбить с правильного пути. 
………
17 декабря 1937 года Л. Брежнев на заседании партбюро проголосовал за исключение из кандидатов в члены партии Базарянинова Константина Никитовича, арестованного органами НКВД. В 1935 году Базарянинов, на то время бригадир кузнецов осебандажного цеха, был в числе тех, кто получил от Серго Орджоникидзе легковой автомобиль в подарок. Несколько дней спустя злополучного заседания бюро горкома Константин Базарянинов был расстрелян. Необходимо отметить, что исключение из партии коммунистов, арестованных органами НКВД, как врагов народа, проходило без обсуждения. И проголосуй кто-либо из членов горкома «против», назавтра он уже давал бы показания следователю горотдела. (По материалам Государственного архива Днепропетровской области).

Рассказ пятый

«В ноябре 1947 года Днепропетровский обком партии возглавил Л. И. Брежнев. Став секретарём обкома, Леонид Ильич приехал в Днепродзержинск, чтобы лично ознакомиться с положением дел на металлургическом заводе. После осмотра предприятия, пригласил назавтра ряд заводских руководителей в Днепропетровск. В числе приглашённых оказался Василий Петрович Шулаев, институтский друг Брежнева, в то время заместитель начальника отдела труда и заработной платы. Шулаев взял с собою дочь Женю, будущего профессора медицины, чтобы она «посидела в сквере на лавочке» пока не кончится заседание. Однако разговор затянулся до самого обеда, и гостеприимный Леонид Ильич пригласил присутствующих разделить с ним хлеб-соль. Заметив неловкость Шулаева, спросил, в чём дело. Дознавшись о причине, немедленно дал указание выписать пропуск для дочери своего друга. Пройдут годы, но нигде и никогда профессор медицины Евгения Васильевна Шулаева не увидит больше такого обилия разносолов и деликатесов, как на том рядовом обеде секретаря обкома партии в голодном сорок седьмом году». (Записано Гаральдом Яцуком, двоюродным братом Евгении Шулаевой).

Рассказ шестой

На фото: 1979 год, последняя поездка в родной город

В 1979 году, в возрасте 73-х лет Леонид Ильич приехал в Днепродзержинск. Официально Генеральный Секретарь ЦК КПСС посещал завод, партийные и государственные учреждения, но, скорее всего, он просто захотел перед смертью попрощаться с городом своего детства и юности. Естественно, он пришёл в квартиру дома №40 по проспекту Пелина, построенного в конце 20-х годов, где он ещё холостым парнем жил со своими родителями.
В поездке генсеку сопутствовал первый секретарь ЦК КПУ В. Щербицкий и «другие сопровождающие лица». В квартире №2 Брежнева ждали хозяева, занимавшие эти комнаты с 1966 года. Поднявшись по двум ступенькам на крыльцо и повернув в квартиру направо, Леонид Ильич отказался от свиты. Даже Щербицкий был вынужден выйти на улицу. С Брежневым остались лишь хозяева да личный фотограф [Мусаэльян], снимавший каждый шаг Генерального Секретаря. 

В комнате Брежнев остановился около стола у окна, опёрся руками о столешницу, огляделся и вдруг произнёс: «А у вас мебель лучше, чем была у нас». Брежнев оказался человеком невысокого роста и совсем не таким представительным, как по телевизору. И он не был «говорящей куклой». Обращаясь к хозяйке Надежде Петровне, генсек сказал: «Моя кровать стояла около этой стены. Там, у окна, находилась этажерка с книгами, а за ней велосипед. У противоположной стены стоял большой кованый сундук. На нём спала Вера, сестра моя. А мама, она была маленькая женщина, спала в кухне на печи. А в той комнате жил дядя Аркадий с семьёй». 

Прошли в кухню. Хозяин квартиры, опережая высокого гостя, встал на крышку домашнего погреба, чтобы высокий гость, не дай Бог, не провалился. Удивительно, но кагэбешники не удосужились перед визитом Генерального Секретаря ЦК КПСС проверить дом, квартиру и погреб, в котором свободно могли поместиться пятеро взрослых мужчин. (Рассказ «заложницы» квартиры Брежнева)

Надежда Петровна, хозяйка и «заложница» квартиры №2 по проспекту Пелина-40, не любит гостей.
– Идут и идут. Казахстан, музей, журналисты, любопытные. Но ведь это моё частное владение. Я никого не обязана принимать. Почему нельзя сделать музей-квартиру Брежнева? Вот купит какой-нибудь «крутой» у меня эту квартиру, сделает офис, и всё пропало. А ведь сейчас эта квартира осталась практически такой же, как и в двадцатые-тридцатые годы, когда в ней жил Брежнев.
 

Александр Слоневский «История в лицах, или Портретная галерея Каменского-Днепродзержинска. Новеллы и очерки»

Также читайте:  Редкий старинный снимок Каменского/Днепродзержинска: где же это место сейчас?